Казалось бы, подвести итоги года несложно. Для этого существуют объективные показатели: в экономике — объем валовой продукции, в строительстве — квадратные метры. В образовании можно посчитать медалистов и краснодипломников — сухая статистика не лжет. А как подвести итоги в здравоохранении? По количеству выделенных средств? Но деньгами можно распорядиться по-разному: много не значит хорошо. По демографическим данным, но на эти цифры медицина влияет лишь косвенно. По числу предоставленных койко-мест? Так больные, может, и лечились. Но вылечились ли?

И все-таки один «говорящий» показатель я нашла. Речь идет о состоянии дел в реконструктивной микрохирургии, которую еще называют хирургией качества жизни. Эта область здравоохранения, по которой определяют и уровень развития государства. Институт микрохирургии, единственный в России и странах СНГ, находится в Томске. На прошедшем в октябре Параде мировой микрохирургии, который собрал в нашем городе ведущих специалистов отрасли из 12 стран мира, в том числе из США, Австралии, Франции, Японии, Швейцарии, Италии, Румынии и др. было отмечено бесспорное лидерство томичей в развитии научной и клинической мысли.

«Раз мы впереди России всей, значит, нам есть, чем гордиться?» — решила я, отправляясь на встречу с Руководителем научно-исследовательского института, профессором Владимиром Федоровичем Байтингером, Но беседа вышла совсем не новогодней, зато честной.

Владимир Федорович, ваш Институт отметил пятнадцатилетие, но он по-прежнему остается единственным в России. Почему?

Потому что официального интереса к нашему направлению в стране нет. Микрохирургию не финансируют. И высококлассные специалисты вынуждены уходить в эстетическую пластическую хирургии, где их великолепные знания и золотые руки приносят отличный доход. В СССР было 40 отделений микрохирургии при больницах и клиниках. Сегодня их осталось 5–6, что уж тут говорить об институтах. Мы существуем вопреки. Во всем мире интерес к этому разделу хирургии колоссальный. Во время встречи в июне 2007 года на Окинаве с бывшим премьер-министром Японии, депутатом Парламента Японии Синдзо Абэ я узнал, что в Программу инновационного развития Японии до 2025 года вошло развитие реконструктивной микрохирургии в качестве обязательного. В России такого понимания при моей жизни не будет.

Потому что в нашей стране тема качества жизни популярностью не пользуется.

Может ли женщина жить без груди, которую удалили из-за рака? Может. А человек без пальцев после аварии? Может. А с трофическими язвами, травмами после ожогов и травм? Может. Вот и пусть живут. Подобные ответы я слышал от властей, когда пытался найти понимание. А то, что у людей судьбы ломаются, что появляются мысли о суициде, это никого не касается. И пока Государство не поймет, что нужно не только спасать, но и думать о качестве сохраненной жизни, пока наша отрасль не получит государственный статус, ничего не изменится.

Может, мы и спасать еще плохо научились?

Нет, спасаем хорошо. Конечно, люди умирают, но ведь мы не боги. Есть прекрасные врачи: хирурги, кардиологи, травматологи, достаточно оснащенные федеральные медицинские центры и клиники. А наш Институт существует без поддержки Государства и только благодаря нашему упорству. И при этом работает на имидж города, страны в целом. Только в этом году врачи НИИ защитили четыре диссертации, а в штате всего 44 человека. Директор Международного института реконструктивной микрохирургии, профессор Джулия Терзис из США 2 октября 2009 года в беседе с Губернатором области В. Крессом назвала наш НИИ бриллиантом, к которому надо относиться должным образом, но ее не услышали: мы области не нужны.

Если России микрохирургия не интересна, для кого Вы готовите кадры?

На Параде мировой микрохирургии (30 сентября-3 октября 2009 года) мне помогали 20 студентов, и они почти все однозначно заявили, что здесь жить не будут. Пообщавшись с гостями, послушав их лекции, посмотрев операции, они получили возможность сравнивать. Амбициозная молодежь сегодня в теме, в языке, они понимают, что по многим параметрам наша медицина далеко отстает от медицины других стран. Причем не только богатых. Есть нищая-нищая страна Румыния, но на Параде они показали такие наработки, что России и не снились.

Но ведь и Вы представляли технологии, которыми больше никто не мог похвалиться?

У нас есть то, чего нет нигде в РФ: технология пересадки пакета лимфатических узлов для лечения отека верхних конечностей, которые возникают после удаления молочной железы по поводу рака; пластика верхних и нижних мочевыводящих путей червеобразным отростком на микрососудистых анастомозах; эта технология вызвала у японцев просто переполох. Технологии наши, а пациенты в основном не томские, т. к. операции проводятся платно — государство их не поддерживает.

Но Вы оперируете и бесплатно?

Девяносто пять процентов наших пациентов поступают в клинику Институт по скорой помощи по полису обязательного страхования. Без этого мы бы просто не выжили. В основном это травмы кистей рук. Мы восстанавливаем работоспособность людей; почти 90% населения Планеты кормят руки. И оттого, как мы сработаем, будет зависеть, каким у человека станет настоящее и будущее. Поэтому жители городов, в которых есть подобные оперирующие службы, находятся в привилегированном положении. Для сравнения, в Красноярске, где такой службы нет, больные с травмами поступают в обычные больницы, где им оперируют кисть, кто как может. А потом замечательный доктор Вадим Кеосян, мой хороший друг, переделывает то, что еще можно переделать. А ведь вы понимаете, когда переделываешь, результат получается куда хуже.

Мы делаем все сами и сразу: восстанавливаем сосуды, связки, нервы, суставы. И переделывать после нас ничего не надо. Во многих регионах России другая проблема: в той ситуации, куда загнано сегодня российское здравоохранение, экономически выгоднее оперировать больного этапами: сегодня восстановили сухожилия и сосуды, через три-четыре месяца — нервы и т. д. Потому что каждый этап о оплачивается ФОМС отдельно. Я прошу много лет предусмотреть дифференцированный тариф, поскольку, например, реплантация сегментов конечностей предпочтительнее обработки культи. И натыкаюсь на глухую стену. Российским здравоохранением руководят, в основном, экономисты, а не врачи. Что же мы хотим? Результата не будет. Поэтому сегодня судьба пациента зависит от совести доктора: есть — прооперируют, как положено, хоть в убыток себе, нет — сделают ровно столько, за что оплачено.

Неужели государству экономически выгодны инвалиды?

Конечно, выгодны. Статистики демографической они не портят, а инвалиды содержатся за счет федерального, а не областного бюджета. Я несколько раз обращался к областным чиновникам с предложением создать Программы по уменьшению инвалидности с помощью микрохирургической технологии для ликвидации обширных дефектов мягких тканей, костей и суставов, но, понимания не нашел. Самое страшное, что инвалидность часто калечит не только тело, но и психику пациента. Я иногда предлагаю человеку без пальцев: «Давайте, восстановим вам кисть, пересадим пальцы со стопы, будешь работать». «Нет, — отвечает, — зачем мне это надо». Сегодня выгодно быть инвалидом. Спокойно, надежно. А так придется бороться за рабочее место человеку отвыкшему от работы на производстве.

И что же, выхода нет?

Пока нет. Должен накопиться такой объем отрицательного баланса, который бы взорвал ситуацию. А в России терпят долго. Хотя ситуация накаляется: сегодня из-за плохой подготовки специалистов в стране быстро растет дефицит врачей, особенно хирургов и анестезиологов. И будет расти, пока не изменится у власти и общества отношение к этой профессии. Один пример: несколько лет тому назад в мы в нашем Институте микрохирургии пришили двадцати пятидневному малышу ножку, откушенную собакой. В передаче «Пусть говорят» (ОРТ) целый час судили: пристрелить собаку или нет, и ни словом не обмолвились о золотых руках хирургов, которые обеспечили ребенку полноценную жизнь.

Когда же в стране поймут, что вот-вот мы потеряем то, что было создано академиком АМН СССР, профессором Б. В. Петровским — «хирургию качества жизни» — реконструктивную микрохирургию. И это на том фоне, когда во многих странах мира эту хирургию лелеют и развивают.